harrus777
Гид по Мьянме
На протяжении ХХ в., в процессе становления современного глобального мира, традиционные общества стран Азии и Африки испытывали углубляющийся кризис идентичности, сопровождавшийся маргинализацией широких слоев населения и появлением разнообразных радикальных политических группировок как правого, так и левого толка. Как и в ряде других регионов Востока, в Бирме/Мьянме – одной из крупнейших стран Юго-Восточной Азии – в колониальный и постколониальный период происходило разрастание пауперизированных городских слоев, формировалась урбанизированная протестная среда – питательная почва для возникновения местной праворадикальной контрэлиты. Деятельность данной контрэлитной группировки с 1988 г. оказалась неразрывно связана с именем До Аун Сан Су Чжи – дочерью национального героя Бирмы/Мьянмы генерала Аун Сана, основателя современного бирманского государства.
Аун Сан Су Чжи
Фигура Аун Сан Су Чжи – одной из виднейших женщин-политиков развивающихся стран, лауреата Нобелевской премии мира за 1991 г. – заслуженно привлекала и привлекает внимание как российских, так и западных исследователей-бирманистов. В то же время, стоит особо отметить, что изучение личной и политической карьеры дочери генерала Аун Сана в контексте ее взаимосвязей с представителями бирманской постколониальной элиты, имеющее большое значение для установления механизмов эволюции местных элитных группировок, пока не нашло отражения в современной бирманистике. Равным образом, до сих пор находились вне поля внимания исследователей вопросы функционирования модернистского крыла верхушки независимой Бирмы как элемента структуры мировых – в том числе западных – элит.
При этом, этапы межэлитного противостояния в послевоенной Бирме/Мьянме как российские, так и западные авторы до настоящего времени освещали преимущественно в парадигме борьбы армии и оппозиции, авторитаризма и демократии (как вариант – порядка и анархии), не останавливаясь на вопросах внутренней эволюции местных элитных группировок и не увязывая формирование последних с реакциями традиционного общества на вторжение реалий и ценностей современной глобальной цивилизации.
Между тем, все многообразные сложности и противоречия колониального и постколониального этапа истории развивающихся стран, как в зеркале, отразились в конкретном политическом феномене Аун Сан Су Чжи и в общей нелегкой судьбе ее родины. Прежде, чем в 1885 г. после трех войн Бирма/Мьянма была окончательно подчинена англичанами, на мьянманской земле в течение второго тысячелетия н. э. последовательно сменили друг друга три традиционных восточных структуры имперского типа. Как и в ряде других стран Дальнего Востока, власть в доколониальном мьянманском обществе представала, прежде всего, как способность к покровительству. На вершине патерналистских социальных ролей традиционно находился монарх – высший тип опекуна, само воплощение идеи покровительства, оказываемого сангхе, чиновникам, народу. В целом, поиск лидера постепенно стал основой мьянманской политической культуры на всех уровнях общественной иерархии.
Храм Дхаммаянчжи в старой столице Мьянмы Багане
В ходе третьей англо-бирманской войны в ноябре 1885 г. эти устоявшиеся представления о политической культуре были серьезнейшим образом поставлены под сомнение победой колонизаторов, тем фактом, что традиционная Мьянма оказалась бессильна противостоять натиску европейцев. Тем не менее, растерянность бирманского общества в связи с крушением традиционных устоев жизни скоро сменилась возникновением в стране широкого движения сопротивления, которое возглавили представители свергнутой династии Конбаунов. Продолжавшееся около 5 лет вооруженное сопротивление Бирмы английскому завоеванию, наряду с монархическим крестьянским восстанием под руководством Сая Сана в 1931 г. и сословным режимом прояпонского «Бирманского государства» в годы Второй мировой войны, продемонстрировало силу и жизнеспособность традиционной бирманской политической культуры, оказавшей сильнейшее влияние на всю новейшую историю страны.
Со старобирманскими политическими представлениями в указанный период, прежде всего, вынуждена была считаться формирующаяся постколониальная элита Бирмы. Составившие ее ядро модернисты такины («господа», «хозяева») из довоенной патриотической ассоциации «Добама» («Наша Мьянма») во время господства Японии входили в состав правительства адипади («верховного правителя») Ба Мо, а 27 марта 1945 г. подняли восстание против японской оккупации страны. Стоит отметить, что после победы над японцами отношения между бирманскими модернистами и британскими военными отличало тесное и разностороннее сотрудничество. Особую роль в укреплении контактов с бирманскими патриотическими силами и, в целом, в формировании бирманской постколониальной элиты сыграл выдающийся английский военный и государственный деятель, правнук королевы Виктории лорд Луис Маунтбэттен (Louis Mountbatten, 1st Earl Mountbatten of Burma). В 1943 – 1946 гг. он был Верховным главнокомандующим силами союзников в Юго-Восточной Азии, в частности, руководил разгромом японских войск в Бирме (совместно с командующим 14-й английской армией фельдмаршалом Уильямом Слимом), а в марте 1947 г. стал последним вице-королем Британской Индии.
Лорд Луис Маунтбеттен
в парадной форме
Представляя близкую к Виндзорской династии часть британской правящей верхушки, лорд Маунтбэттен выступал против негибкого, негативного официального английского курса в отношении формирующихся национальных элит Индии, Цейлона, Бирмы. Он всячески способствовал утверждению линии на сотрудничество и компромисс с патриотическими модернистскими силами в британских колониях на юге Азиатского континента.
Так, уже весной 1945 г. Л.Маунтбэттен и его окружение наладили плодотворные деловые контакты с руководителем Национальной армии Бирмы генералом Аун Саном и его соратниками. На состоявшейся 16 мая 1945 г. встрече Аун Сана с фельдмаршалом У.Слимом (William Slim) стороны выразили свое взаимное уважение и стремление сотрудничать в освобождении и восстановлении Бирмы. При этом Аун Сан произвел на У.Слима впечатление «подлинного патриота и уравновешенного реалиста...
Генерал Аун Сан - "архитектор"
независимой Бирмы
Я мог бы вести дела с Аун Саном», – так прокомментировал Уильям Слим свои переговоры с бирманским лидером. Теплые отношения сложились у английского фельдмаршала и у его шефа лорда Маунтбэттена также с ближайшим соратником Аун Сана полковником Не Вином – будущим главнокомандующим вооруженными силами независимой Бирмы. Последний неоднократно отмечал впоследствии, что Л.Маунтбэттен благодаря выдающемуся дипломатическому такту «завоевал сердца жителей Бирмы». Уже находясь во главе бирманской армии и государства, генерал Не Вин поддерживал тесные неформальные контакты с Л.Маунтбэттеном вплоть до смерти последнего от руки ирландского террориста в 1979 г.
В свете вышесказанного не вызывает удивления, что изучение английского языка в бирманских вооруженных силах всегда находилось на высоком уровне. Не была чужда нарождающаяся бирманская элита также и англо-американской политической мысли, в частности, популярной в 1940-е – 1980-е гг. теории конвергенции («сближения», «слияния») различных социальных систем и элитных групп. Так, Аун Сан еще в 1947 г., излагая программу социально-экономических мероприятий после завоевания независимости, рассматривал проектируемое им общественное устройство как «что-то среднее между капитализмом и социализмом», определял его как внутренне подвижное и доступное влияниям извне.
Однако бирманские модернисты отдавали себе отчет, что при построении современного бирманского государства невозможно игнорировать традиционные идеологические представления бирманской деревни, проявлявшиеся в политической жизни Бирмы на протяжении всего колониального периода. По нашему предположению, в рамках данного политического дискурса и в условиях кровопролитной гражданской войны между правящими модернистами и радикальной левой контрэлитой, в окружении командующего национальной армией генерала Не Вина появился замысел стабилизировать не вполне легитимные в глазах традиционалистски настроенного населения государственные институты независимой Бирмы за счет формирования в стране пользующейся авторитетом у народа новой партийно-политической структуры. Подобная дополнительная властная вертикаль, по условиям традиционалистского политического дискурса, в перспективе должна была создаваться при участии «законного» наследника трагически погибшего в июле 1947 г. генерала Аун Сана. В соответствии с традиционными старобирманскими представлениями, такой политический преемник национального героя Бирмы мог происходить только из круга кровных родственников основателя современного бирманского государства. Как известно, погибший оставил после себя вдову До Кхин Чжи с двумя сыновьями и дочерью Аун Сан Су Чжи (род. 19 июня 1945 г.).
Генерал Аун Сан с супругой До Кхин Чжи и дочерью Аун Сан Су Чжи
После смерти отца они проживали в Рангуне под патронатом руководства правящей Антифашистской лиги народной свободы (АЛНС), прежде всего – главкома вооруженных сил Бирмы Не Вина, главы единственной на тот момент работоспособной общенациональной вертикали власти и, одновременно, наиболее влиятельного человека в национальной элите. Бирманские модернисты понимали, что в эпоху становления глобального капиталистического миропорядка дети Аун Сана смогут закрепиться в правящей верхушке независимой Бирмы только при условии получения ими современного образования и, одновременно, при их органичной инкорпорации в ряды мировой – в том числе западной – элиты.
В связи с данным обстоятельством, главнокомандующий бирманской армией генерал Не Вин ответил согласием на предложение нового посла Великобритании в Бирме сэра Пола Гор-Бута (главы британской дипломатической миссии с 1953 по 1956 гг.) предоставить последнему возможность курировать образование и воспитание 10-летней дочери покойного главы бирманских модернистов, с семьей которого британский дипломат познакомился во время своего пребывания в стране.
Барон Пол Гор-Бут
Данная гипотеза не противоречит упомянутому ранее послевоенному стратегическому курсу виндзорской группировки британской элиты на укрепление личных и государственных контактов с правящими группами сопредельных с Китаем новых независимых государств – потенциальных партнеров и союзников наиболее перспективного субъекта мировой политики. Она позволяет объяснить как патронирование Су Чжи со стороны представителей английской элиты, так и многие последующие факты личной и политической биографии первого в истории Нобелевского лауреата бирманского происхождения.
Особое влияние на ее формирование с детства оказывала мать – бывшая главная медсестра Рангунского генерального госпиталя. После cмерти Аун Сана До Кхин Чжи занимала видные позиции в национальном истеблишменте, в частности, была избрана в состав бирманского парламента, возглавляла ряд социальных служб и работала на посту главы департамента по делам женщин в руководящей структуре АЛНС. Ее дети, в том числе Су Чжи, вначале обучались в самом престижном среднем учебном заведении Бирмы – Методистской английской гимназии Рангуна (Methodist English High School).
Аун Сан Су Чжи в юности
После того, как новый опекун Су Чжи – барон Пол Гор-Бут (Paul Gore-Booth) – в 1960 г. получил назначение в Дели на пост главы британского дипломатического представительства, До Кхин Чжи также направилась в Индию на должность посла Бирмы в Индии и Непале. Это был первый и единственный в истории случай назначения женщины на пост главы бирманской дипломатической миссии. Су Чжи вместе с матерью переехала в индийскую столицу, где продолжала свое образование в местной частной гимназии (Convent’s of Jesus and Mary School), после чего училась в гуманитарном колледже Леди Шри Рам (Lady Shri Ram College) Делийского университета.
Здесь в круг общения дочери Аун Сана, которая c юных лет не забывала отслеживать политические изменения на покинутой родине, входили представители элит разных стран Южной Азии, в частности, внуки премьер-министра Индии Д.Неру – Санджай и Раджив Ганди. Стоит особо отметить, что в 1967 г., в период резкого обострения гражданского противостояния в Бирме, До Кхин Чжи подала в отставку с поста главы бирманского дипломатического представительства в Индии. Как представляется, она ушла с дипломатической службы в связи с неформальной просьбой генерала Не Вина: важным аспектом кадровой политики бирманских модернистов изначально являлось максимальное дистанцирование вдовы Аун Сана и его дочери от непопулярного режима Революционного совета (затем – от режима Партии бирманской социалистической программы) и в целом от фигуры командующего национальной армией.
Тем временем, в начале 1965 г. британский посол в Индии сэр Гор-Бут получил новое назначение и на протяжении четырех лет занимал пост заместителя министра иностранных дел Великобритании. Его семья в указанный период особенно тесно опекала юную Аун Сан Су Чжи, переехавшую в Англию для продолжения своего образования. Живя в лондонском доме четы Гор-Бутов, будущий лидер бирманской оппозиции с 1964 по 1967 гг. обучалась в женском колледже св. Хью (St. Hugh’s College) университета Оксфорда.
Колледж св. Хью универститета Оксфорда
Несмотря на свою склонность к литературе, она осваивала там курсы политологии, философии и экономики – дисциплин, которые в перспективе могли ей пригодиться в сфере государственного управления. В доме Гор-Бутов, который регулярно посещали представители английской элиты, Су Чжи познакомилась с братьями Энтони и Майклом Эйрисами (Anthony and Michael Aris), сыновьями одноклассника ее опекуна. В 1972 г. она вышла замуж за М.Эйриса, воспитателя детей бутанской королевской четы и, одновременно, крупного специалиста по тибетской культуре и истории.
Молодожены Майкл Эйрис и Аун Сан Су Чжи
С 1969 г. дочь генерала Аун Сана в течение трех лет работала в Нью-Йорке сотрудником секретариата ООН и приобретала необходимый для ее будущей карьеры политический и административный опыт.
Служебное удостоверение Аун Сан Су Чжи в Нью-Йорке
В последующий период жизни она помогала мужу в его исследованиях, работала над биографией отца и воспитывала сыновей Александра (Alexander) и Кима (Kim). В 1986 г. молодые люди, в сопровождении матери, посетили в Рангуне свою бабушку До Кхин Чжи и прошли традиционную буддийскую церемонию пострижения в монахи. Данная акция, как и ранее прошедшая буддийская церемония бракосочетания Аун Сан Су Чжи с М.Эйрисом, позволила дочери Аун Сана укрепить свои политические позиции в кругу бирманской элиты с ее сильными традиционалистскими симпатиями.
Между тем, в послевоенный период, прогрессировавший в Бирме процесс урбанизации, расширение и реформирование системы современного образования страны способствовали увеличению политического веса студенческих контрэлитных групп даже в условиях сохранения монополии на власть в руках армейского ядра национальной элиты. Во второй половине ХХ в. радикалы из среды городской контрэлиты несколько раз громко заявляли о своей позиции – во время волнений и демонстраций 1962, 1974, 1976 и 1987 гг. Постоянно нараставшие экономические трудности режима генерала Не Вина вызвали новые студенческие беспорядки весной 1988 г. Они начались 12 марта с мелкого конфликта между студентами и местной молодежью в одном из уличных кафе Рангуна. Политическая ситуация в стране начала выходить из-под контроля властей.
Надо сказать, что к моменту кризиса режима, установленного в стране бирманскими модернистами, вполне сформировалось и уже готовилось войти во власть «второе поколение» вестернизированного крыла постколониальной элиты Бирмы. Помимо Су Чжи, оно было представлено, в частности, бывшим главой личной охраны Не Вина и начальником военной разведки страны генералом Кхин Ньюнтом, генеральным директором департамента поставок армии, католиком по вероисповеданию, генералом Давидом Абелем, дочерью, зятем и другими родственниками генерала Не Вина.
Главный интендант армии Бирмы
генерал Давид Абель
Модернисты Не Вина осознавали, что легитимный в глазах народа наследник «архитектора» независимой Бирмы сможет удержаться у власти, только если сумеет взять под контроль мощное студенческое движение, сохранив при этом связи с армейским ядром национального истеблишмента, а также поддерживая широкие контакты внутри мировой – в том числе западной – элиты. Необходимые для выполнения этой задачи образование, некоторый административный опыт и обширные личные знакомства Аун Сан Су Чжи приобрела в предшествующий, «теневой» период своей биографии. Резкое обострение внутриполитической обстановки в Бирме стало подходящим моментом для старта ее активной политической карьеры, и 1 апреля 1988 г. она срочно вылетела из Лондона в Рангун. Случившийся накануне тяжелый инсульт у До Кхин Чжи, скончавшейся после длительной болезни 27 декабря 1988 г., по нашему мнению, лишь ускорил уже запланированный ее дочерью отъезд на родину. В свете вышесказанного не вызывает удивления, что, вернувшись в страну, будущий лидер бирманской оппозиции, при посредничестве давнего соратника Аун Сана У Мьинта, сразу попыталась встретиться с генералом Не Вином, после чего в адресованном последнему личном послании подтвердила свою готовность включиться в национальный политический процесс.
Тем временем, в июне 1988 г. Бирму всколыхнула новая волна беспорядков, произошли новые столкновения демонстрантов с полицией. На чрезвычайном съезде правящей Партии бирманской социалистической программы, состоявшемся 23 – 25 июля 1988 г., ушел в отставку ее председатель генерал Не Вин.
Генерал Не Вин - многолетний главком
бирманской армии
Кризис режима ПБСП вступил в свою финальную стадию. Голоса в поддержку реформирования политической системы страны звучали в это время из самых разных кругов бирманской элиты. Так, давний оппонент Не Вина отставной бригадный генерал Аун Чжи, начиная с марта 1988 г., опубликовал несколько открытых писем в адрес бирманского лидера, в которых критиковал политику ПБСП и требовал проведения политических реформ. При этом сам генерал Не Вин еще в конце июля 1988 г. предложил подумать об отмене однопартийной системы и о проведении в стране демократических выборов. Подобные акции заранее подготавливали общественное мнение к появлению новых лиц на политической арене. На таком фоне 15 августа 1988 г. появилось первое публичное заявление будущего лидера бирманской оппозиции – в своем открытом письме Аун Сан Су Чжи предложила правительству страны сформировать широкий совещательный орган для подготовки к демократическим выборам.
Стоит особо отметить, что с этого момента и в дальнейшем она позиционировала себя в качестве независимого политического актора, строго придерживалась упомянутого ранее политического дискурса на максимальное дистанцирование от непопулярного режима ПБСП и фигуры командующего национальной армией. По требованиям данного дискурса, Аун Сан Су Чжи, не связанная брачными узами с группировкой правящих модернистов, с самого начала своей политической деятельности резко критиковала правление бирманских военных, а генерал Не Вин, со своей стороны, неодобрительно оценивал британский круг общения дочери своего боевого товарища. Отмеченное дистанцирование в перспективе позволяло Су Чжи избежать политической ответственности за непопулярные шаги старших предшественников из модернистского крыла национальной элиты. Политика последних, как правило, тяжелым грузом ложилась на карьеры представителей младшего поколения модернистов (И.Ганди, ее сыновей Санджая и Раджива, Б.Бхутто, А.Рахман, В.Кумаратунги и др.) в других бывших британских колониях и во многом способствовала трагическому концу ряда видных политических лидеров Южной Азии.
Между тем, в накаленной политической обстановке лета 1988 г. правительство гражданского президента Бирмы д-ра Маун Мауна, идя на уступки протестующим, 24 августа отменило в Рангуне и окрестностях введенное ранее военное положение. В этот же день до того неизвестная широкой публике дочь генерала Аун Сана посетила находящихся в Рангунском генеральном госпитале раненых демонстрантов и обратилась к собравшимся у стен госпиталя оппозиционерам со своей первой публичной речью – призывом соблюдать спокойствие и правопорядок. 26 августа на грандиозном полумиллионном митинге у буддийской святыни Бирмы, пагоды Шведагон, Аун Сан Су Чжи выступила с более масштабной политической декларацией: она заявила, что, как дочь национального героя Бирмы, не может равнодушно наблюдать за происходящим кризисом, и поэтому активно включается в текущий политический процесс.
Выступление Аун Сан Су Чжи на митинге 26 августа 1988 года
Данное выступление стало переломным моментом в политической биографии нового лидера бирманских модернистов. Оно сделало Су Чжи знаменем всего протестного движения, представило ее как политика общенационального масштаба. Как представляется, на данном этапе свой политической карьеры Аун Сан Су Чжи успешно реализовала важный элемент замысла генерала Не Вина по урегулированию кризиса 1988 г. По нашему мнению, упомянутый план предусматривал, в частности, комплексное сочетание армейского силового давления на протестующих и вербально-психологического воздействия на толпу со стороны пользующегося ее безусловным доверием лидера бирманской оппозиции. В разгар кризиса своими выступлениями Су Чжи, как могла, успокаивала разъяренных людей, рассеивала и направляла в нейтральное русло их неконтролируемую агрессию.
Аун Сан Су Чжи перед протестующими
В дальнейшем ей предстояло возглавить и привести к победе на выборах внешне не связанную с режимом ПБСП общенациональную политическую партию.
Тем временем, очередной чрезвычайный съезд ПБСП и сессия Народного собрания, собравшиеся 10 сентября 1988 г., выразили согласие на проведение в стране многопартийных выборов при сохранении власти действующей гражданской администрации. Наиболее радикальная часть студенческой оппозиции отвергла эти планы модернистского крыла национальной элиты, потребовав создания кардинально обновленного временного правительства. Со своей стороны, Аун Сан Су Чжи в специальном заявлении смягчила ультимативный тон этой программы городских радикалов: она отметила, что осуществление многопартийных выборов является лишь одним из требований оппозиции и станет возможным, если новое правительство страны будет приемлемым для всего общества, не исключая правящих гражданских и военных модернистов.
Нужно сказать, что сама возможность демократической передачи властных полномочий в неопытные руки Су Чжи в условиях острейшего политического и экономического кризиса вызвала резкое неприятие со стороны консервативной части бирманских военных. Не менее неприемлемым аспектом данной политической трансформации для группировки военных традиционалистов являлись подробности биографии «иностранки миссис Эйрис» – человека, большую часть жизни проведшего за рубежом, имеющего супруга-иностранца и детей-полукровок. На этом фоне массовое оппозиционное движение в стране продолжало неуклонно расширяться. Сообщения о беспорядках и жертвах шли отовсюду. В окраинных регионах погромщики нередко физически истребляли членов районных комитетов ПБСП; фиксировались случаи ритуального каннибализма. Бирма постепенно сползала в анархию и хаос, нарастала угроза общей дезинтеграции страны.
Столкновение солдат и протестующих на улицах Рангуна
Перед лицом подобной перспективы 18 сентября 1988 г., с согласия командующего национальной армией генерала Не Вина, в cтране произошел новый военный переворот. Впервые в истории независимой Бирмы у власти встали консервативно настроенные военные из командования сухопутных войск бирманской армии. Между тем, итоги назначенных еще при прежнем режиме и поддержанных военными консерваторами многопартийных выборов, которые состоялись 27 мая 1990 г., оказались неожиданными для многих участников и наблюдателей. С большим перевесом на них победила не Партия национального единства (преемница ПБСП), с которой новая власть надеялась наладить конструктивный диалог, а главная партия бирманской оппозиции. Национальная лига за демократию (НЛД) получила 392 из 485 парламентских мест, или более 80%, а ПНЕ – только 10 мест. Электоральный успех НЛД был достигнут в условиях массовых репрессий против бирманской оппозиции, арестов многих ее сторонников. В июле 1989 г., примерно за год до выборов, военные власти поместили под домашний арест и саму дочь генерала Аун Сана, которая была лишена права участвовать в предстоящей выборной кампании.
После сокрушительного поражения военных модернистов на прошедших выборах, консерваторы из правящего Государственного совета по восстановлению законности и порядка (ГСВЗП) заявили, что передадут власть только ответственному гражданскому правительству, избранному по нормам новой Конституции. Однако в связи с тем, что впервые собравшаяся в январе 1993 г. Национальная конституционная конвенция работала над новым Основным законом чрезвычайно медленно и с большими перерывами, в стране на длительный срок – более чем на два десятка лет – установилось прямое военное правление. Все это время, находясь под домашним арестом, который прерывался нечастыми периодами свободного передвижения по стране, Аун Сан Су Чжи пыталась вести переговоры с правящими военными консерваторами, и, одновременно, стремилась сохранить организационные структуры и кадровый актив своей главной политической опоры – Национальной лиги за демократию.
Нужно сказать, что яркое начало политической карьеры лидера мьянманской оппозиции рано получило широкую известность и признание в мире, чему способствовали личные связи и лоббистские усилия ее супруга М.Эйриса. Последний долгие годы преподавал в престижных колледжах св. Иоанна (St. John's College) и св. Антония (St. Antony's College) университета Оксфорда, с которыми в разные годы были связаны такие видные представители английской и мировой элиты, как англо-германский политик, социолог и экономист лорд Дарендорф (Sir Ralph Dahrendorf), премьер-министр Великобритании Э.Блэр (Anthony Blair), сенатор и кандидат в президенты США Г.Харт (Gary Hart), член японской императорской фамилии принц Акисино (Fumihito, Prince Akishino).
Колледж св. Антония университета Оксфорда
Когда Аун Сан Су Чжи после своего возвращения в Мьянму вступила в острый конфликт с местными военными консерваторами, правление колледжа св. Иоанна предоставило Майклу Эйрису академический отпуск с полным обеспечением для защиты интересов своей жены на международной арене. Во многом благодаря контактам М.Эйриса, глава НЛД уже летом 1991 г. стала лауреатом премии «За свободу мысли» имени Андрея Сахарова, присуждаемой Европейским парламентом. Осенью этого же года, с формулировкой «за ненасильственную борьбу во имя демократии и прав человека», лидеру мьянманской оппозиции была присуждена Нобелевская премия мира.
Золотая медаль Конгресса США -
одна из многих наград Аун Сан Су Чжи
Одновременно с упомянутым награждением, в США, Великобритании и ряде других стран мира вышла в свет автобиографическая книга Аун Сан Су Чжи «Свобода от страха» («Freedom from Fear»). В ней, в частности, генеральный секретарь НЛД подчеркивала приверженность политическим принципам своего отца генерала Аун Сана – cторонника формирования в стране демократической политической системы, которая, в сочетании с сильной и популярной в народе армией, сможет сохранить от дезинтеграции новую бирманскую государственность.
В то же время, ориентируясь в своей деятельности на широкую мьянманскую аудиторию с ее традиционалистскими симпатиями, политическая наследница «архитектора» новой Мьянмы в своих заявлениях и публикациях часто затрагивала тему буддийской религии – одной из главных старомьянманских политических ценностей. При этом, говоря о выдвижении женщины на ведущие роли в мьянманской политической жизни конца ХХ в., стоит особо подчеркнуть, что сам этот феномен также целиком находился в русле традиционной мьянманской политической культуры, которая исключала серьезную дискриминацию женщин в общественных делах.
Сама же дочь генерала Аун Сана, после продолжавшегося с перерывами более чем 14-летнего содержания под стражей, окончательно вышла на свободу 10 ноября 2010 г., через несколько дней после прошедших в Мьянме всеобщих парламентских выборов. Это мероприятие, положившее начало демократизации политического режима Мьянмы, стало возможным в результате последовательной реализации т.н. «Дорожной карты на пути к демократии», предложенной еще в 2003 г. правительством модерниста Кхин Ньюнта, бывшего соратника генерала Не Вина.
Глава спецслужб Мьянмы генерал Кхин Ньюнт
- один из инициаторов демократизации
военного режима
В то же время, партия Аун Сан Су Чжи в марте 2010 г. приняла решение о бойкоте предстоящих выборов и добровольном самороспуске в знак протеста против статьи 59f Конституции 2008 г., которая запрещает баллотироваться на пост президента гражданам с заграничными родственными связями, а также против требований выборного законодательства об исключении из регистрируемых партий всех лиц с судимостями.
Стоит отметить, что и до, и после выборов 2010 г. лидер мьянманской оппозиции искусно лавировала между всеми группами своего окружения и постепенно подчиняла их своему влиянию. Так, по нашему предположению, генеральный секретарь НЛД в мае 2009 г. лично инициировала эпизод с незаконным визитом иностранца на свою виллу (с последующим судебным процессом по этому делу над лидером мьянманской оппозиции), имея целью подвести главную оппозиционную партию Мьянмы под законную ликвидацию и перерегистрацию властями. Как отмечал российский эксперт по Мьянме П.Н.Козьма, благодаря этой акции Су Чжи, фактически руками правящих консерваторов, провела генеральную чистку руководства Национальной лиги за демократию, максимально сократила кадровый балласт в лице старого поколения «отцов-основателей» партии.
Вместо них в окружении главы НЛД появились новые люди, позволившие Аун Сан Су Чжи решить давно стоявшую перед мьянманской верхушкой задачу политического подчинения праворадикальной городской контрэлиты. В частности, по замечанию П.Н.Козьмы, накануне довыборов в парламент в апреле 2012 г. главе мьянманской оппозиции удалось привлечь в ряды своей партии ряд бывших лидеров студенческих протестов – им были обещаны парламентские кресла и должности в структурах НЛД. Помимо того, в преддверии очередных парламентских выборов в ноябре 2015 г. Аун Сан Су Чжи, при формировании партийных списков НЛД, окончательно оттеснила радикальное крыло группировки «Поколение-88» на периферию национального политического поля. Так, в ходе упомянутого отбора в число кандидатов от партии не вошли «знаковые» фигуры мьянманского демократического движения – Мин Ко Найнг, Ко Ко Чжи, Мин Зейа, Ко Тхэй Чьвэ и др., самые известные представители «Поколения студентов 1988 года». При этом выяснилось, что члены высшего руководства НЛД до последних дней обещали им включение в партийный список, и отказали оппозиционерам тогда, когда последние уже не успевали выдвинуться по округам, например, в качестве независимых кандидатов. Иными словами, лидер мьянманских модернистов задолго до выборов начала формировать полностью управляемую фракцию парламента, способную находить компромиссы с влиятельными традиционалистами в армейском руководстве.
Вместе с тем, подобно представителям «первого поколения» бирманских модернистов, Аун Сан Су Чжи в своей политической стратегии учитывала устойчивые традиционалистские симпатии среднего мьянманца. С 2012 – 2013 гг. она развернула борьбу за массового деревенского избирателя – социальную опору всех военных режимов в истории Мьянмы. В частности, на данном этапе своей политической карьеры лидер мьянманской оппозиции последовательно подчеркивала свою приверженность буддизму – окружила себя группой приближенных монахов, сопровождавших ее в поездках по стране, искала точки соприкосновения с наиболее консервативным и националистически настроенным сектором сангхи – буддийским движением Ма Ба Та. В ходе межконфессионального конфликта между буддистами и мусульманами в штате Ракхайн на западе Мьянмы, достигшего особой остроты в 2012 – 2013 гг., глава НЛД всячески избегала высказываться в поддержку мусульманского меньшинства, опасаясь оттолкнуть от себя националистически настроенное буддийское большинство населения страны. Сама Су Чжи, активно эксплуатируя в предвыборной риторике тему «будущего для ваших детей», представала перед избирателями в образе «матери нации» – современном воплощении патерналистского аспекта власти традиционного мьянманского монарха, фигуры, обеспечивающей каждому мьянманцу свое покровительство, защиту и помощь.
Предвыборный митинг НЛД
Надо отметить, что немалые политические, экономические, имиджевые успехи военного режима и его гражданских представителей давали мьянманским традиционалистам основания надеяться на широкую электоральную поддержку в ходе предстоящих парламентских выборов. Тем не менее, ход событий показал, что нехватку народной легитимности современных политических институтов – и прежде всего армии – в постколониальной Мьянме не смогли восполнить ни весомые политические и экономические достижения мьянманских военных, ни их апелляции к традиционной политической культуре. В предвыборной борьбе с Аун Сан Су Чжи, дочерью и политической наследницей основателя современного бирманского государства, об этой неформальной нелегитимности правления военного сословия представители армии могли услышать прямо от своих земляков. По словам наблюдателей, кандидатам от правящей Союзной партии солидарности и развития (СПСР) в ходе предвыборных встреч избиратели подчас заявляли: «Да, мы тебя знаем, ты очень достойный человек. Но голосовать мы будем за НЛД», т.е. фактически – за Аун Сан Су Чжи. При этом мало кто из опрошенных мог назвать имена кандидатов НЛД по местным округам, в то время как имя кандидата от правящей партии знали многие избиратели.
Итогом последовательной 27-летней борьбы Аун Сан Су Чжи за укрепление политических позиций мьянманских модернистов стала убедительная победа НЛД на очередных парламентских выборах 8 ноября 2015 г. – первом с 1990 г. открытом избирательном поединке оппозиции и правящей военной верхушки. По данным Союзной избирательной комиссии Мьянмы, из 657 депутатских мест в обеих палатах мьянманского парламента 390 мест, или немногим более 59,4 процента мандатов (если учитывать гарантированную армии по Конституции 2008 г. 25 процентную парламентскую квоту) получила оппозиционная НЛД. Как и в 1990 г., она завоевала около 80 процентов мест, которые были выставлены на голосование. По результатам выборов, оппозиция Мьянмы оказалась способна самостоятельно, без коалиции с иными политическими силами, избрать нового президента и сформировать правительство страны.
Сторонники НЛД ликуют после победы партии на выборах 8 ноября 2015 года
Несмотря на ограничительные статьи Конституции 2008 г., глава НЛД, отражая традиционалистские, промонархические запросы основной массы своих избирателей, вскоре после оглашения результатов выборов подтвердила, что собирается стать ключевым политиком в стране. «Я принимаю все решения, потому что я лидер победившей партии. А президентом станет тот, кого мы выберем в соответствии с нормами Конституции. Он должен прекрасно осознавать, что не будет иметь власти, а станет действовать согласно решениям партии», – заявила в интервью лауреат Нобелевской премии мира. Следует сказать, что по итогам выборов формирующаяся политическая система Мьянмы обретает дополнительную устойчивость за счет встраиваемой в нее управляемой иерархической структуры новой правящей партии – Национальной лиги за демократию. При этом стоит особо отметить, что военный сегмент национальной элиты и в новых условиях не уходит с политической арены, остается важным стабилизирующим элементом в системе мьянманской правящей верхушки.
Произошедшие после парламентских выборов 2015 г. политические перемены в Мьянме являются результатом длительной борьбы мьянманских модернистов «второго поколения» – и прежде всего их лидера До Аун Сан Су Чжи – за возвращение утраченных в конце ХХ в. позиций в структуре постколониальной элиты страны и, одновременно, за политический контроль над усилившейся в послевоенный период радикальной городской контрэлитой. Дочь Аун Сана – главы «первого поколения» мьянманских модернистов, подобно своим предшественникам, сумела купировать угрозы, исходящие со стороны радикальных контрэлитных групп и способствовала стабилизации формирующейся в Мьянме гражданской политической системы. При этом, успешная реализация упомянутых задач, давно стоявших перед правящей верхушкой независимой Бирмы, стала возможной после 1945 г. в результате последовательной конвергенции представителей бирманских модернистов с влиятельными кругами британской элиты – важными акторами послевоенной геополитической игры. В этом аспекте стоит отметить, что некоторые громкие дипломатические события последнего времени – прежде всего, состоявшийся в октябре 2015 г. государственный визит лидера КНР Си Цзиньпина в Великобританию и предшествовавшая ему в июне 2015 г. пятидневная официальная поездка в Китай главы мьянманской оппозиции – явились существенным промежуточным итогом отмеченного выше стратегического курса виндзорской группировки британской правящей верхушки на формирование геополитического альянса с элитами нового Китая и сопредельных ему стран, в том числе Мьянмы.
Встреча Аун Сан Су Чжи и Си Цзинь-пина в июне 2015 года
В целом, исследование политического феномена До Аун Сан Су Чжи, ее личной и политической биографии в контексте связей дочери национального героя Бирмы с разными кругами бирманских, а также мировых, элит и контрэлит позволяет сделать вывод об эффективности долгосрочной политики модернистского крыла национальной элиты Бирмы/Мьянмы по постепенной адаптации традиционалистского бирманского социума к современным политическим практикам.
(с) Дмитрий Бродяк.
Аун Сан Су Чжи
Фигура Аун Сан Су Чжи – одной из виднейших женщин-политиков развивающихся стран, лауреата Нобелевской премии мира за 1991 г. – заслуженно привлекала и привлекает внимание как российских, так и западных исследователей-бирманистов. В то же время, стоит особо отметить, что изучение личной и политической карьеры дочери генерала Аун Сана в контексте ее взаимосвязей с представителями бирманской постколониальной элиты, имеющее большое значение для установления механизмов эволюции местных элитных группировок, пока не нашло отражения в современной бирманистике. Равным образом, до сих пор находились вне поля внимания исследователей вопросы функционирования модернистского крыла верхушки независимой Бирмы как элемента структуры мировых – в том числе западных – элит.
При этом, этапы межэлитного противостояния в послевоенной Бирме/Мьянме как российские, так и западные авторы до настоящего времени освещали преимущественно в парадигме борьбы армии и оппозиции, авторитаризма и демократии (как вариант – порядка и анархии), не останавливаясь на вопросах внутренней эволюции местных элитных группировок и не увязывая формирование последних с реакциями традиционного общества на вторжение реалий и ценностей современной глобальной цивилизации.
Между тем, все многообразные сложности и противоречия колониального и постколониального этапа истории развивающихся стран, как в зеркале, отразились в конкретном политическом феномене Аун Сан Су Чжи и в общей нелегкой судьбе ее родины. Прежде, чем в 1885 г. после трех войн Бирма/Мьянма была окончательно подчинена англичанами, на мьянманской земле в течение второго тысячелетия н. э. последовательно сменили друг друга три традиционных восточных структуры имперского типа. Как и в ряде других стран Дальнего Востока, власть в доколониальном мьянманском обществе представала, прежде всего, как способность к покровительству. На вершине патерналистских социальных ролей традиционно находился монарх – высший тип опекуна, само воплощение идеи покровительства, оказываемого сангхе, чиновникам, народу. В целом, поиск лидера постепенно стал основой мьянманской политической культуры на всех уровнях общественной иерархии.
Храм Дхаммаянчжи в старой столице Мьянмы Багане
В ходе третьей англо-бирманской войны в ноябре 1885 г. эти устоявшиеся представления о политической культуре были серьезнейшим образом поставлены под сомнение победой колонизаторов, тем фактом, что традиционная Мьянма оказалась бессильна противостоять натиску европейцев. Тем не менее, растерянность бирманского общества в связи с крушением традиционных устоев жизни скоро сменилась возникновением в стране широкого движения сопротивления, которое возглавили представители свергнутой династии Конбаунов. Продолжавшееся около 5 лет вооруженное сопротивление Бирмы английскому завоеванию, наряду с монархическим крестьянским восстанием под руководством Сая Сана в 1931 г. и сословным режимом прояпонского «Бирманского государства» в годы Второй мировой войны, продемонстрировало силу и жизнеспособность традиционной бирманской политической культуры, оказавшей сильнейшее влияние на всю новейшую историю страны.
Со старобирманскими политическими представлениями в указанный период, прежде всего, вынуждена была считаться формирующаяся постколониальная элита Бирмы. Составившие ее ядро модернисты такины («господа», «хозяева») из довоенной патриотической ассоциации «Добама» («Наша Мьянма») во время господства Японии входили в состав правительства адипади («верховного правителя») Ба Мо, а 27 марта 1945 г. подняли восстание против японской оккупации страны. Стоит отметить, что после победы над японцами отношения между бирманскими модернистами и британскими военными отличало тесное и разностороннее сотрудничество. Особую роль в укреплении контактов с бирманскими патриотическими силами и, в целом, в формировании бирманской постколониальной элиты сыграл выдающийся английский военный и государственный деятель, правнук королевы Виктории лорд Луис Маунтбэттен (Louis Mountbatten, 1st Earl Mountbatten of Burma). В 1943 – 1946 гг. он был Верховным главнокомандующим силами союзников в Юго-Восточной Азии, в частности, руководил разгромом японских войск в Бирме (совместно с командующим 14-й английской армией фельдмаршалом Уильямом Слимом), а в марте 1947 г. стал последним вице-королем Британской Индии.
Лорд Луис Маунтбеттен
в парадной форме
Представляя близкую к Виндзорской династии часть британской правящей верхушки, лорд Маунтбэттен выступал против негибкого, негативного официального английского курса в отношении формирующихся национальных элит Индии, Цейлона, Бирмы. Он всячески способствовал утверждению линии на сотрудничество и компромисс с патриотическими модернистскими силами в британских колониях на юге Азиатского континента.
Так, уже весной 1945 г. Л.Маунтбэттен и его окружение наладили плодотворные деловые контакты с руководителем Национальной армии Бирмы генералом Аун Саном и его соратниками. На состоявшейся 16 мая 1945 г. встрече Аун Сана с фельдмаршалом У.Слимом (William Slim) стороны выразили свое взаимное уважение и стремление сотрудничать в освобождении и восстановлении Бирмы. При этом Аун Сан произвел на У.Слима впечатление «подлинного патриота и уравновешенного реалиста...
Генерал Аун Сан - "архитектор"
независимой Бирмы
Я мог бы вести дела с Аун Саном», – так прокомментировал Уильям Слим свои переговоры с бирманским лидером. Теплые отношения сложились у английского фельдмаршала и у его шефа лорда Маунтбэттена также с ближайшим соратником Аун Сана полковником Не Вином – будущим главнокомандующим вооруженными силами независимой Бирмы. Последний неоднократно отмечал впоследствии, что Л.Маунтбэттен благодаря выдающемуся дипломатическому такту «завоевал сердца жителей Бирмы». Уже находясь во главе бирманской армии и государства, генерал Не Вин поддерживал тесные неформальные контакты с Л.Маунтбэттеном вплоть до смерти последнего от руки ирландского террориста в 1979 г.
В свете вышесказанного не вызывает удивления, что изучение английского языка в бирманских вооруженных силах всегда находилось на высоком уровне. Не была чужда нарождающаяся бирманская элита также и англо-американской политической мысли, в частности, популярной в 1940-е – 1980-е гг. теории конвергенции («сближения», «слияния») различных социальных систем и элитных групп. Так, Аун Сан еще в 1947 г., излагая программу социально-экономических мероприятий после завоевания независимости, рассматривал проектируемое им общественное устройство как «что-то среднее между капитализмом и социализмом», определял его как внутренне подвижное и доступное влияниям извне.
Однако бирманские модернисты отдавали себе отчет, что при построении современного бирманского государства невозможно игнорировать традиционные идеологические представления бирманской деревни, проявлявшиеся в политической жизни Бирмы на протяжении всего колониального периода. По нашему предположению, в рамках данного политического дискурса и в условиях кровопролитной гражданской войны между правящими модернистами и радикальной левой контрэлитой, в окружении командующего национальной армией генерала Не Вина появился замысел стабилизировать не вполне легитимные в глазах традиционалистски настроенного населения государственные институты независимой Бирмы за счет формирования в стране пользующейся авторитетом у народа новой партийно-политической структуры. Подобная дополнительная властная вертикаль, по условиям традиционалистского политического дискурса, в перспективе должна была создаваться при участии «законного» наследника трагически погибшего в июле 1947 г. генерала Аун Сана. В соответствии с традиционными старобирманскими представлениями, такой политический преемник национального героя Бирмы мог происходить только из круга кровных родственников основателя современного бирманского государства. Как известно, погибший оставил после себя вдову До Кхин Чжи с двумя сыновьями и дочерью Аун Сан Су Чжи (род. 19 июня 1945 г.).
Генерал Аун Сан с супругой До Кхин Чжи и дочерью Аун Сан Су Чжи
После смерти отца они проживали в Рангуне под патронатом руководства правящей Антифашистской лиги народной свободы (АЛНС), прежде всего – главкома вооруженных сил Бирмы Не Вина, главы единственной на тот момент работоспособной общенациональной вертикали власти и, одновременно, наиболее влиятельного человека в национальной элите. Бирманские модернисты понимали, что в эпоху становления глобального капиталистического миропорядка дети Аун Сана смогут закрепиться в правящей верхушке независимой Бирмы только при условии получения ими современного образования и, одновременно, при их органичной инкорпорации в ряды мировой – в том числе западной – элиты.
В связи с данным обстоятельством, главнокомандующий бирманской армией генерал Не Вин ответил согласием на предложение нового посла Великобритании в Бирме сэра Пола Гор-Бута (главы британской дипломатической миссии с 1953 по 1956 гг.) предоставить последнему возможность курировать образование и воспитание 10-летней дочери покойного главы бирманских модернистов, с семьей которого британский дипломат познакомился во время своего пребывания в стране.
Барон Пол Гор-Бут
Данная гипотеза не противоречит упомянутому ранее послевоенному стратегическому курсу виндзорской группировки британской элиты на укрепление личных и государственных контактов с правящими группами сопредельных с Китаем новых независимых государств – потенциальных партнеров и союзников наиболее перспективного субъекта мировой политики. Она позволяет объяснить как патронирование Су Чжи со стороны представителей английской элиты, так и многие последующие факты личной и политической биографии первого в истории Нобелевского лауреата бирманского происхождения.
Особое влияние на ее формирование с детства оказывала мать – бывшая главная медсестра Рангунского генерального госпиталя. После cмерти Аун Сана До Кхин Чжи занимала видные позиции в национальном истеблишменте, в частности, была избрана в состав бирманского парламента, возглавляла ряд социальных служб и работала на посту главы департамента по делам женщин в руководящей структуре АЛНС. Ее дети, в том числе Су Чжи, вначале обучались в самом престижном среднем учебном заведении Бирмы – Методистской английской гимназии Рангуна (Methodist English High School).
Аун Сан Су Чжи в юности
После того, как новый опекун Су Чжи – барон Пол Гор-Бут (Paul Gore-Booth) – в 1960 г. получил назначение в Дели на пост главы британского дипломатического представительства, До Кхин Чжи также направилась в Индию на должность посла Бирмы в Индии и Непале. Это был первый и единственный в истории случай назначения женщины на пост главы бирманской дипломатической миссии. Су Чжи вместе с матерью переехала в индийскую столицу, где продолжала свое образование в местной частной гимназии (Convent’s of Jesus and Mary School), после чего училась в гуманитарном колледже Леди Шри Рам (Lady Shri Ram College) Делийского университета.
Здесь в круг общения дочери Аун Сана, которая c юных лет не забывала отслеживать политические изменения на покинутой родине, входили представители элит разных стран Южной Азии, в частности, внуки премьер-министра Индии Д.Неру – Санджай и Раджив Ганди. Стоит особо отметить, что в 1967 г., в период резкого обострения гражданского противостояния в Бирме, До Кхин Чжи подала в отставку с поста главы бирманского дипломатического представительства в Индии. Как представляется, она ушла с дипломатической службы в связи с неформальной просьбой генерала Не Вина: важным аспектом кадровой политики бирманских модернистов изначально являлось максимальное дистанцирование вдовы Аун Сана и его дочери от непопулярного режима Революционного совета (затем – от режима Партии бирманской социалистической программы) и в целом от фигуры командующего национальной армией.
Тем временем, в начале 1965 г. британский посол в Индии сэр Гор-Бут получил новое назначение и на протяжении четырех лет занимал пост заместителя министра иностранных дел Великобритании. Его семья в указанный период особенно тесно опекала юную Аун Сан Су Чжи, переехавшую в Англию для продолжения своего образования. Живя в лондонском доме четы Гор-Бутов, будущий лидер бирманской оппозиции с 1964 по 1967 гг. обучалась в женском колледже св. Хью (St. Hugh’s College) университета Оксфорда.
Колледж св. Хью универститета Оксфорда
Несмотря на свою склонность к литературе, она осваивала там курсы политологии, философии и экономики – дисциплин, которые в перспективе могли ей пригодиться в сфере государственного управления. В доме Гор-Бутов, который регулярно посещали представители английской элиты, Су Чжи познакомилась с братьями Энтони и Майклом Эйрисами (Anthony and Michael Aris), сыновьями одноклассника ее опекуна. В 1972 г. она вышла замуж за М.Эйриса, воспитателя детей бутанской королевской четы и, одновременно, крупного специалиста по тибетской культуре и истории.
Молодожены Майкл Эйрис и Аун Сан Су Чжи
С 1969 г. дочь генерала Аун Сана в течение трех лет работала в Нью-Йорке сотрудником секретариата ООН и приобретала необходимый для ее будущей карьеры политический и административный опыт.
Служебное удостоверение Аун Сан Су Чжи в Нью-Йорке
В последующий период жизни она помогала мужу в его исследованиях, работала над биографией отца и воспитывала сыновей Александра (Alexander) и Кима (Kim). В 1986 г. молодые люди, в сопровождении матери, посетили в Рангуне свою бабушку До Кхин Чжи и прошли традиционную буддийскую церемонию пострижения в монахи. Данная акция, как и ранее прошедшая буддийская церемония бракосочетания Аун Сан Су Чжи с М.Эйрисом, позволила дочери Аун Сана укрепить свои политические позиции в кругу бирманской элиты с ее сильными традиционалистскими симпатиями.
Между тем, в послевоенный период, прогрессировавший в Бирме процесс урбанизации, расширение и реформирование системы современного образования страны способствовали увеличению политического веса студенческих контрэлитных групп даже в условиях сохранения монополии на власть в руках армейского ядра национальной элиты. Во второй половине ХХ в. радикалы из среды городской контрэлиты несколько раз громко заявляли о своей позиции – во время волнений и демонстраций 1962, 1974, 1976 и 1987 гг. Постоянно нараставшие экономические трудности режима генерала Не Вина вызвали новые студенческие беспорядки весной 1988 г. Они начались 12 марта с мелкого конфликта между студентами и местной молодежью в одном из уличных кафе Рангуна. Политическая ситуация в стране начала выходить из-под контроля властей.
Надо сказать, что к моменту кризиса режима, установленного в стране бирманскими модернистами, вполне сформировалось и уже готовилось войти во власть «второе поколение» вестернизированного крыла постколониальной элиты Бирмы. Помимо Су Чжи, оно было представлено, в частности, бывшим главой личной охраны Не Вина и начальником военной разведки страны генералом Кхин Ньюнтом, генеральным директором департамента поставок армии, католиком по вероисповеданию, генералом Давидом Абелем, дочерью, зятем и другими родственниками генерала Не Вина.
Главный интендант армии Бирмы
генерал Давид Абель
Модернисты Не Вина осознавали, что легитимный в глазах народа наследник «архитектора» независимой Бирмы сможет удержаться у власти, только если сумеет взять под контроль мощное студенческое движение, сохранив при этом связи с армейским ядром национального истеблишмента, а также поддерживая широкие контакты внутри мировой – в том числе западной – элиты. Необходимые для выполнения этой задачи образование, некоторый административный опыт и обширные личные знакомства Аун Сан Су Чжи приобрела в предшествующий, «теневой» период своей биографии. Резкое обострение внутриполитической обстановки в Бирме стало подходящим моментом для старта ее активной политической карьеры, и 1 апреля 1988 г. она срочно вылетела из Лондона в Рангун. Случившийся накануне тяжелый инсульт у До Кхин Чжи, скончавшейся после длительной болезни 27 декабря 1988 г., по нашему мнению, лишь ускорил уже запланированный ее дочерью отъезд на родину. В свете вышесказанного не вызывает удивления, что, вернувшись в страну, будущий лидер бирманской оппозиции, при посредничестве давнего соратника Аун Сана У Мьинта, сразу попыталась встретиться с генералом Не Вином, после чего в адресованном последнему личном послании подтвердила свою готовность включиться в национальный политический процесс.
Тем временем, в июне 1988 г. Бирму всколыхнула новая волна беспорядков, произошли новые столкновения демонстрантов с полицией. На чрезвычайном съезде правящей Партии бирманской социалистической программы, состоявшемся 23 – 25 июля 1988 г., ушел в отставку ее председатель генерал Не Вин.
Генерал Не Вин - многолетний главком
бирманской армии
Кризис режима ПБСП вступил в свою финальную стадию. Голоса в поддержку реформирования политической системы страны звучали в это время из самых разных кругов бирманской элиты. Так, давний оппонент Не Вина отставной бригадный генерал Аун Чжи, начиная с марта 1988 г., опубликовал несколько открытых писем в адрес бирманского лидера, в которых критиковал политику ПБСП и требовал проведения политических реформ. При этом сам генерал Не Вин еще в конце июля 1988 г. предложил подумать об отмене однопартийной системы и о проведении в стране демократических выборов. Подобные акции заранее подготавливали общественное мнение к появлению новых лиц на политической арене. На таком фоне 15 августа 1988 г. появилось первое публичное заявление будущего лидера бирманской оппозиции – в своем открытом письме Аун Сан Су Чжи предложила правительству страны сформировать широкий совещательный орган для подготовки к демократическим выборам.
Стоит особо отметить, что с этого момента и в дальнейшем она позиционировала себя в качестве независимого политического актора, строго придерживалась упомянутого ранее политического дискурса на максимальное дистанцирование от непопулярного режима ПБСП и фигуры командующего национальной армией. По требованиям данного дискурса, Аун Сан Су Чжи, не связанная брачными узами с группировкой правящих модернистов, с самого начала своей политической деятельности резко критиковала правление бирманских военных, а генерал Не Вин, со своей стороны, неодобрительно оценивал британский круг общения дочери своего боевого товарища. Отмеченное дистанцирование в перспективе позволяло Су Чжи избежать политической ответственности за непопулярные шаги старших предшественников из модернистского крыла национальной элиты. Политика последних, как правило, тяжелым грузом ложилась на карьеры представителей младшего поколения модернистов (И.Ганди, ее сыновей Санджая и Раджива, Б.Бхутто, А.Рахман, В.Кумаратунги и др.) в других бывших британских колониях и во многом способствовала трагическому концу ряда видных политических лидеров Южной Азии.
Между тем, в накаленной политической обстановке лета 1988 г. правительство гражданского президента Бирмы д-ра Маун Мауна, идя на уступки протестующим, 24 августа отменило в Рангуне и окрестностях введенное ранее военное положение. В этот же день до того неизвестная широкой публике дочь генерала Аун Сана посетила находящихся в Рангунском генеральном госпитале раненых демонстрантов и обратилась к собравшимся у стен госпиталя оппозиционерам со своей первой публичной речью – призывом соблюдать спокойствие и правопорядок. 26 августа на грандиозном полумиллионном митинге у буддийской святыни Бирмы, пагоды Шведагон, Аун Сан Су Чжи выступила с более масштабной политической декларацией: она заявила, что, как дочь национального героя Бирмы, не может равнодушно наблюдать за происходящим кризисом, и поэтому активно включается в текущий политический процесс.
Выступление Аун Сан Су Чжи на митинге 26 августа 1988 года
Данное выступление стало переломным моментом в политической биографии нового лидера бирманских модернистов. Оно сделало Су Чжи знаменем всего протестного движения, представило ее как политика общенационального масштаба. Как представляется, на данном этапе свой политической карьеры Аун Сан Су Чжи успешно реализовала важный элемент замысла генерала Не Вина по урегулированию кризиса 1988 г. По нашему мнению, упомянутый план предусматривал, в частности, комплексное сочетание армейского силового давления на протестующих и вербально-психологического воздействия на толпу со стороны пользующегося ее безусловным доверием лидера бирманской оппозиции. В разгар кризиса своими выступлениями Су Чжи, как могла, успокаивала разъяренных людей, рассеивала и направляла в нейтральное русло их неконтролируемую агрессию.
Аун Сан Су Чжи перед протестующими
В дальнейшем ей предстояло возглавить и привести к победе на выборах внешне не связанную с режимом ПБСП общенациональную политическую партию.
Тем временем, очередной чрезвычайный съезд ПБСП и сессия Народного собрания, собравшиеся 10 сентября 1988 г., выразили согласие на проведение в стране многопартийных выборов при сохранении власти действующей гражданской администрации. Наиболее радикальная часть студенческой оппозиции отвергла эти планы модернистского крыла национальной элиты, потребовав создания кардинально обновленного временного правительства. Со своей стороны, Аун Сан Су Чжи в специальном заявлении смягчила ультимативный тон этой программы городских радикалов: она отметила, что осуществление многопартийных выборов является лишь одним из требований оппозиции и станет возможным, если новое правительство страны будет приемлемым для всего общества, не исключая правящих гражданских и военных модернистов.
Нужно сказать, что сама возможность демократической передачи властных полномочий в неопытные руки Су Чжи в условиях острейшего политического и экономического кризиса вызвала резкое неприятие со стороны консервативной части бирманских военных. Не менее неприемлемым аспектом данной политической трансформации для группировки военных традиционалистов являлись подробности биографии «иностранки миссис Эйрис» – человека, большую часть жизни проведшего за рубежом, имеющего супруга-иностранца и детей-полукровок. На этом фоне массовое оппозиционное движение в стране продолжало неуклонно расширяться. Сообщения о беспорядках и жертвах шли отовсюду. В окраинных регионах погромщики нередко физически истребляли членов районных комитетов ПБСП; фиксировались случаи ритуального каннибализма. Бирма постепенно сползала в анархию и хаос, нарастала угроза общей дезинтеграции страны.
Столкновение солдат и протестующих на улицах Рангуна
Перед лицом подобной перспективы 18 сентября 1988 г., с согласия командующего национальной армией генерала Не Вина, в cтране произошел новый военный переворот. Впервые в истории независимой Бирмы у власти встали консервативно настроенные военные из командования сухопутных войск бирманской армии. Между тем, итоги назначенных еще при прежнем режиме и поддержанных военными консерваторами многопартийных выборов, которые состоялись 27 мая 1990 г., оказались неожиданными для многих участников и наблюдателей. С большим перевесом на них победила не Партия национального единства (преемница ПБСП), с которой новая власть надеялась наладить конструктивный диалог, а главная партия бирманской оппозиции. Национальная лига за демократию (НЛД) получила 392 из 485 парламентских мест, или более 80%, а ПНЕ – только 10 мест. Электоральный успех НЛД был достигнут в условиях массовых репрессий против бирманской оппозиции, арестов многих ее сторонников. В июле 1989 г., примерно за год до выборов, военные власти поместили под домашний арест и саму дочь генерала Аун Сана, которая была лишена права участвовать в предстоящей выборной кампании.
После сокрушительного поражения военных модернистов на прошедших выборах, консерваторы из правящего Государственного совета по восстановлению законности и порядка (ГСВЗП) заявили, что передадут власть только ответственному гражданскому правительству, избранному по нормам новой Конституции. Однако в связи с тем, что впервые собравшаяся в январе 1993 г. Национальная конституционная конвенция работала над новым Основным законом чрезвычайно медленно и с большими перерывами, в стране на длительный срок – более чем на два десятка лет – установилось прямое военное правление. Все это время, находясь под домашним арестом, который прерывался нечастыми периодами свободного передвижения по стране, Аун Сан Су Чжи пыталась вести переговоры с правящими военными консерваторами, и, одновременно, стремилась сохранить организационные структуры и кадровый актив своей главной политической опоры – Национальной лиги за демократию.
Нужно сказать, что яркое начало политической карьеры лидера мьянманской оппозиции рано получило широкую известность и признание в мире, чему способствовали личные связи и лоббистские усилия ее супруга М.Эйриса. Последний долгие годы преподавал в престижных колледжах св. Иоанна (St. John's College) и св. Антония (St. Antony's College) университета Оксфорда, с которыми в разные годы были связаны такие видные представители английской и мировой элиты, как англо-германский политик, социолог и экономист лорд Дарендорф (Sir Ralph Dahrendorf), премьер-министр Великобритании Э.Блэр (Anthony Blair), сенатор и кандидат в президенты США Г.Харт (Gary Hart), член японской императорской фамилии принц Акисино (Fumihito, Prince Akishino).
Колледж св. Антония университета Оксфорда
Когда Аун Сан Су Чжи после своего возвращения в Мьянму вступила в острый конфликт с местными военными консерваторами, правление колледжа св. Иоанна предоставило Майклу Эйрису академический отпуск с полным обеспечением для защиты интересов своей жены на международной арене. Во многом благодаря контактам М.Эйриса, глава НЛД уже летом 1991 г. стала лауреатом премии «За свободу мысли» имени Андрея Сахарова, присуждаемой Европейским парламентом. Осенью этого же года, с формулировкой «за ненасильственную борьбу во имя демократии и прав человека», лидеру мьянманской оппозиции была присуждена Нобелевская премия мира.
Золотая медаль Конгресса США -
одна из многих наград Аун Сан Су Чжи
Одновременно с упомянутым награждением, в США, Великобритании и ряде других стран мира вышла в свет автобиографическая книга Аун Сан Су Чжи «Свобода от страха» («Freedom from Fear»). В ней, в частности, генеральный секретарь НЛД подчеркивала приверженность политическим принципам своего отца генерала Аун Сана – cторонника формирования в стране демократической политической системы, которая, в сочетании с сильной и популярной в народе армией, сможет сохранить от дезинтеграции новую бирманскую государственность.
В то же время, ориентируясь в своей деятельности на широкую мьянманскую аудиторию с ее традиционалистскими симпатиями, политическая наследница «архитектора» новой Мьянмы в своих заявлениях и публикациях часто затрагивала тему буддийской религии – одной из главных старомьянманских политических ценностей. При этом, говоря о выдвижении женщины на ведущие роли в мьянманской политической жизни конца ХХ в., стоит особо подчеркнуть, что сам этот феномен также целиком находился в русле традиционной мьянманской политической культуры, которая исключала серьезную дискриминацию женщин в общественных делах.
Сама же дочь генерала Аун Сана, после продолжавшегося с перерывами более чем 14-летнего содержания под стражей, окончательно вышла на свободу 10 ноября 2010 г., через несколько дней после прошедших в Мьянме всеобщих парламентских выборов. Это мероприятие, положившее начало демократизации политического режима Мьянмы, стало возможным в результате последовательной реализации т.н. «Дорожной карты на пути к демократии», предложенной еще в 2003 г. правительством модерниста Кхин Ньюнта, бывшего соратника генерала Не Вина.
Глава спецслужб Мьянмы генерал Кхин Ньюнт
- один из инициаторов демократизации
военного режима
В то же время, партия Аун Сан Су Чжи в марте 2010 г. приняла решение о бойкоте предстоящих выборов и добровольном самороспуске в знак протеста против статьи 59f Конституции 2008 г., которая запрещает баллотироваться на пост президента гражданам с заграничными родственными связями, а также против требований выборного законодательства об исключении из регистрируемых партий всех лиц с судимостями.
Стоит отметить, что и до, и после выборов 2010 г. лидер мьянманской оппозиции искусно лавировала между всеми группами своего окружения и постепенно подчиняла их своему влиянию. Так, по нашему предположению, генеральный секретарь НЛД в мае 2009 г. лично инициировала эпизод с незаконным визитом иностранца на свою виллу (с последующим судебным процессом по этому делу над лидером мьянманской оппозиции), имея целью подвести главную оппозиционную партию Мьянмы под законную ликвидацию и перерегистрацию властями. Как отмечал российский эксперт по Мьянме П.Н.Козьма, благодаря этой акции Су Чжи, фактически руками правящих консерваторов, провела генеральную чистку руководства Национальной лиги за демократию, максимально сократила кадровый балласт в лице старого поколения «отцов-основателей» партии.
Вместо них в окружении главы НЛД появились новые люди, позволившие Аун Сан Су Чжи решить давно стоявшую перед мьянманской верхушкой задачу политического подчинения праворадикальной городской контрэлиты. В частности, по замечанию П.Н.Козьмы, накануне довыборов в парламент в апреле 2012 г. главе мьянманской оппозиции удалось привлечь в ряды своей партии ряд бывших лидеров студенческих протестов – им были обещаны парламентские кресла и должности в структурах НЛД. Помимо того, в преддверии очередных парламентских выборов в ноябре 2015 г. Аун Сан Су Чжи, при формировании партийных списков НЛД, окончательно оттеснила радикальное крыло группировки «Поколение-88» на периферию национального политического поля. Так, в ходе упомянутого отбора в число кандидатов от партии не вошли «знаковые» фигуры мьянманского демократического движения – Мин Ко Найнг, Ко Ко Чжи, Мин Зейа, Ко Тхэй Чьвэ и др., самые известные представители «Поколения студентов 1988 года». При этом выяснилось, что члены высшего руководства НЛД до последних дней обещали им включение в партийный список, и отказали оппозиционерам тогда, когда последние уже не успевали выдвинуться по округам, например, в качестве независимых кандидатов. Иными словами, лидер мьянманских модернистов задолго до выборов начала формировать полностью управляемую фракцию парламента, способную находить компромиссы с влиятельными традиционалистами в армейском руководстве.
Вместе с тем, подобно представителям «первого поколения» бирманских модернистов, Аун Сан Су Чжи в своей политической стратегии учитывала устойчивые традиционалистские симпатии среднего мьянманца. С 2012 – 2013 гг. она развернула борьбу за массового деревенского избирателя – социальную опору всех военных режимов в истории Мьянмы. В частности, на данном этапе своей политической карьеры лидер мьянманской оппозиции последовательно подчеркивала свою приверженность буддизму – окружила себя группой приближенных монахов, сопровождавших ее в поездках по стране, искала точки соприкосновения с наиболее консервативным и националистически настроенным сектором сангхи – буддийским движением Ма Ба Та. В ходе межконфессионального конфликта между буддистами и мусульманами в штате Ракхайн на западе Мьянмы, достигшего особой остроты в 2012 – 2013 гг., глава НЛД всячески избегала высказываться в поддержку мусульманского меньшинства, опасаясь оттолкнуть от себя националистически настроенное буддийское большинство населения страны. Сама Су Чжи, активно эксплуатируя в предвыборной риторике тему «будущего для ваших детей», представала перед избирателями в образе «матери нации» – современном воплощении патерналистского аспекта власти традиционного мьянманского монарха, фигуры, обеспечивающей каждому мьянманцу свое покровительство, защиту и помощь.
Предвыборный митинг НЛД
Надо отметить, что немалые политические, экономические, имиджевые успехи военного режима и его гражданских представителей давали мьянманским традиционалистам основания надеяться на широкую электоральную поддержку в ходе предстоящих парламентских выборов. Тем не менее, ход событий показал, что нехватку народной легитимности современных политических институтов – и прежде всего армии – в постколониальной Мьянме не смогли восполнить ни весомые политические и экономические достижения мьянманских военных, ни их апелляции к традиционной политической культуре. В предвыборной борьбе с Аун Сан Су Чжи, дочерью и политической наследницей основателя современного бирманского государства, об этой неформальной нелегитимности правления военного сословия представители армии могли услышать прямо от своих земляков. По словам наблюдателей, кандидатам от правящей Союзной партии солидарности и развития (СПСР) в ходе предвыборных встреч избиратели подчас заявляли: «Да, мы тебя знаем, ты очень достойный человек. Но голосовать мы будем за НЛД», т.е. фактически – за Аун Сан Су Чжи. При этом мало кто из опрошенных мог назвать имена кандидатов НЛД по местным округам, в то время как имя кандидата от правящей партии знали многие избиратели.
Итогом последовательной 27-летней борьбы Аун Сан Су Чжи за укрепление политических позиций мьянманских модернистов стала убедительная победа НЛД на очередных парламентских выборах 8 ноября 2015 г. – первом с 1990 г. открытом избирательном поединке оппозиции и правящей военной верхушки. По данным Союзной избирательной комиссии Мьянмы, из 657 депутатских мест в обеих палатах мьянманского парламента 390 мест, или немногим более 59,4 процента мандатов (если учитывать гарантированную армии по Конституции 2008 г. 25 процентную парламентскую квоту) получила оппозиционная НЛД. Как и в 1990 г., она завоевала около 80 процентов мест, которые были выставлены на голосование. По результатам выборов, оппозиция Мьянмы оказалась способна самостоятельно, без коалиции с иными политическими силами, избрать нового президента и сформировать правительство страны.
Сторонники НЛД ликуют после победы партии на выборах 8 ноября 2015 года
Несмотря на ограничительные статьи Конституции 2008 г., глава НЛД, отражая традиционалистские, промонархические запросы основной массы своих избирателей, вскоре после оглашения результатов выборов подтвердила, что собирается стать ключевым политиком в стране. «Я принимаю все решения, потому что я лидер победившей партии. А президентом станет тот, кого мы выберем в соответствии с нормами Конституции. Он должен прекрасно осознавать, что не будет иметь власти, а станет действовать согласно решениям партии», – заявила в интервью лауреат Нобелевской премии мира. Следует сказать, что по итогам выборов формирующаяся политическая система Мьянмы обретает дополнительную устойчивость за счет встраиваемой в нее управляемой иерархической структуры новой правящей партии – Национальной лиги за демократию. При этом стоит особо отметить, что военный сегмент национальной элиты и в новых условиях не уходит с политической арены, остается важным стабилизирующим элементом в системе мьянманской правящей верхушки.
Произошедшие после парламентских выборов 2015 г. политические перемены в Мьянме являются результатом длительной борьбы мьянманских модернистов «второго поколения» – и прежде всего их лидера До Аун Сан Су Чжи – за возвращение утраченных в конце ХХ в. позиций в структуре постколониальной элиты страны и, одновременно, за политический контроль над усилившейся в послевоенный период радикальной городской контрэлитой. Дочь Аун Сана – главы «первого поколения» мьянманских модернистов, подобно своим предшественникам, сумела купировать угрозы, исходящие со стороны радикальных контрэлитных групп и способствовала стабилизации формирующейся в Мьянме гражданской политической системы. При этом, успешная реализация упомянутых задач, давно стоявших перед правящей верхушкой независимой Бирмы, стала возможной после 1945 г. в результате последовательной конвергенции представителей бирманских модернистов с влиятельными кругами британской элиты – важными акторами послевоенной геополитической игры. В этом аспекте стоит отметить, что некоторые громкие дипломатические события последнего времени – прежде всего, состоявшийся в октябре 2015 г. государственный визит лидера КНР Си Цзиньпина в Великобританию и предшествовавшая ему в июне 2015 г. пятидневная официальная поездка в Китай главы мьянманской оппозиции – явились существенным промежуточным итогом отмеченного выше стратегического курса виндзорской группировки британской правящей верхушки на формирование геополитического альянса с элитами нового Китая и сопредельных ему стран, в том числе Мьянмы.
Встреча Аун Сан Су Чжи и Си Цзинь-пина в июне 2015 года
В целом, исследование политического феномена До Аун Сан Су Чжи, ее личной и политической биографии в контексте связей дочери национального героя Бирмы с разными кругами бирманских, а также мировых, элит и контрэлит позволяет сделать вывод об эффективности долгосрочной политики модернистского крыла национальной элиты Бирмы/Мьянмы по постепенной адаптации традиционалистского бирманского социума к современным политическим практикам.
(с) Дмитрий Бродяк.
Последнее редактирование:
