Итак, великий князь Московский Василий Васильевич II довольно успешно противостоял уже казанскому на то время хану Улу-Мухаммеду, без преувеличения - основателю Казанского ханства. Как князь Василий строил Московское государство, так и хан Мухаммед строил своё.
Иллюстрация из Лицевого летописного свода Ивана IV
Оба правителя лично были знакомы давно: именно Улу-Мухаммед сделал свой выбор в пользу Василия в споре того с князем Юрием Дмитриевичем за Московское великое княжение. Однако, набиравшее силу будущее Московское государство неизбежно входило в противоречия с частями распавшейся Золотой Орды: русские княжества формально всё ещё были ордынскими вассалами, а вот кто будет их сюзереном и кто будет получать с такой немалой территории налоги - это был большой вопрос: каждый из ханов хотел владеть огромным русским пирогом. Естественно, что со стороны великого князя был свой экономический интерес не давать денег на сторону. И тут уж было не до личных симпатий-отношений. В очередной раз эти интересы столкнулись под Суздалем.
В 1445 году великому князю донесли, что хан Улу-Мухаммед, расположившийся в Нижнем Новгороде (тогда у него снова были неприятности в Казани), послал своих сыновей - Мамутека и Ягупа - с войсками на Русь. Василий Васильевич вышел к нему навстречу с небольшим войском - "... мало было воинов, разве что с тысячу", что само по себе характеризует великого князя весьма храбрым человеком: на ханское войско с тысячью воинов... Правда, чуть позже подошёл к нему со своим полком владимирский князь Игнатий Алексеевич. Остальные князья запаздывали, в том числе и царевич Бердедат.
К суздальской битве Бердедат не успел. Впрочем, может, и не хотел успеть: Улу-Мухаммед был ему хорошо знаком. А вот неоднократный победитель Улу-Мухаммеда - Дмитрий Шемяка вовсе не явился и даже полков своих не прислал. Так что было русских войск "... с полторы тысячи".
Татарских войск было около трёх с половиной тысяч. Судя по описанию, татары применили свой излюбленный приём - притворное бегство. Как только в русских войсках начался разброд: одни - бросились в погоню за отступающими, другие - "...начали уже избитых татар грабить...", татарские войска развернулись и ударили по расстроенному русскому войску. Сам великий князь бился отчаянно: "...на великом князе были многие раны на голове и руках, а тело было всё сильно избито". В плен тогда попало много русских князей и их воинов.
После этой битвы татары разграбили Суздаль, пошли к Владимиру, но его не решились штурмовать, ушли к Мурому, грабя всё по пути. Потом они вернулись в Нижний Новгород и привели к Улу-Мухаммеду среди прочих князей и его старого знакомого - великого князя Василия Васильевича.
Это было неслыханно: великий московский князь - в плену! Возможно, от такого неожиданного успеха Улу-Мухаммед со своими войсками и пленным великим князем ушёл в Курмыш, подальше от русских, а к Дмитрию Шемяке послал своего посла - Бегича. Шемяка, узнав от Бегича о пленении Василия Васильевича "... рад был, и много чести оказал ему [Бегичу], желая великого княжения, и отпустил его [Бегича] со всем лихом на великого князя, а с ним послал своего посла дьяка Фёдора Дубенского, чтобы князю великому не выйти на великое княжение". Вот такие тёплые отношения продолжались между князьями и родственниками.
Однако, по непонятной причине Улу-Мухаммед счёл, что Дмитрий Шемяка посла Бегича убил. Может, рассчитывал на быстрое возвращение того, но не дождался, а потому в 1446 году Василия Васильевича с прочими пленными из Курмыша отпустил, взяв с того крестное целование, что князь заплатит за освобождение "сколько сможет". Хан послал с великим князем и своих людей: "многих князей с многими людьми".
Великий князь Василий отправил в Москву гонца с вестью о своём освобождении. Гонец тот между Нижним Новгородом и Муромом на Оке встретил посланника Шемяки - дьяка Фёдора с ханским послом Бегичем - такая вот случайность. Фёдор, узнав об освобождении Василия Васильевича, вместе с Бегичем вернулся в Муром, где ханского посла князь Василий Оболенский заковал в железа. Дмитрий же Шемяка, узнав весть, сбежал в Углич, подальше от великого князя: дьяк Фёдор, видимо, князю Оболенскому в Муроме хитрый план Дмитрия рассказал.
Сумма выкупа за великого князя в летописях указывается разной: по Новгородской 4-й - "двести тысяч рублей", по Псковской 1-й - "пол-30 тысяч". В любом случае сумма эта была огромной: да за великого князя и не могла быть иной. Тогда были совсем другие понятия: заплатить за себя, как за простого князя - это себя не уважать и потерять уважение других. Для великого князя - смерти подобно. Кроме того, с великим московским князем пришли, по сведениям псковской летописи, 500 татар, которые, по-видимому, должны были контролировать сбор "ордынского выхода" - налога.
© Честный Инженер
Иллюстрация из Лицевого летописного свода Ивана IV
Оба правителя лично были знакомы давно: именно Улу-Мухаммед сделал свой выбор в пользу Василия в споре того с князем Юрием Дмитриевичем за Московское великое княжение. Однако, набиравшее силу будущее Московское государство неизбежно входило в противоречия с частями распавшейся Золотой Орды: русские княжества формально всё ещё были ордынскими вассалами, а вот кто будет их сюзереном и кто будет получать с такой немалой территории налоги - это был большой вопрос: каждый из ханов хотел владеть огромным русским пирогом. Естественно, что со стороны великого князя был свой экономический интерес не давать денег на сторону. И тут уж было не до личных симпатий-отношений. В очередной раз эти интересы столкнулись под Суздалем.
В 1445 году великому князю донесли, что хан Улу-Мухаммед, расположившийся в Нижнем Новгороде (тогда у него снова были неприятности в Казани), послал своих сыновей - Мамутека и Ягупа - с войсками на Русь. Василий Васильевич вышел к нему навстречу с небольшим войском - "... мало было воинов, разве что с тысячу", что само по себе характеризует великого князя весьма храбрым человеком: на ханское войско с тысячью воинов... Правда, чуть позже подошёл к нему со своим полком владимирский князь Игнатий Алексеевич. Остальные князья запаздывали, в том числе и царевич Бердедат.
К суздальской битве Бердедат не успел. Впрочем, может, и не хотел успеть: Улу-Мухаммед был ему хорошо знаком. А вот неоднократный победитель Улу-Мухаммеда - Дмитрий Шемяка вовсе не явился и даже полков своих не прислал. Так что было русских войск "... с полторы тысячи".
Татарских войск было около трёх с половиной тысяч. Судя по описанию, татары применили свой излюбленный приём - притворное бегство. Как только в русских войсках начался разброд: одни - бросились в погоню за отступающими, другие - "...начали уже избитых татар грабить...", татарские войска развернулись и ударили по расстроенному русскому войску. Сам великий князь бился отчаянно: "...на великом князе были многие раны на голове и руках, а тело было всё сильно избито". В плен тогда попало много русских князей и их воинов.
После этой битвы татары разграбили Суздаль, пошли к Владимиру, но его не решились штурмовать, ушли к Мурому, грабя всё по пути. Потом они вернулись в Нижний Новгород и привели к Улу-Мухаммеду среди прочих князей и его старого знакомого - великого князя Василия Васильевича.
Это было неслыханно: великий московский князь - в плену! Возможно, от такого неожиданного успеха Улу-Мухаммед со своими войсками и пленным великим князем ушёл в Курмыш, подальше от русских, а к Дмитрию Шемяке послал своего посла - Бегича. Шемяка, узнав от Бегича о пленении Василия Васильевича "... рад был, и много чести оказал ему [Бегичу], желая великого княжения, и отпустил его [Бегича] со всем лихом на великого князя, а с ним послал своего посла дьяка Фёдора Дубенского, чтобы князю великому не выйти на великое княжение". Вот такие тёплые отношения продолжались между князьями и родственниками.
Однако, по непонятной причине Улу-Мухаммед счёл, что Дмитрий Шемяка посла Бегича убил. Может, рассчитывал на быстрое возвращение того, но не дождался, а потому в 1446 году Василия Васильевича с прочими пленными из Курмыша отпустил, взяв с того крестное целование, что князь заплатит за освобождение "сколько сможет". Хан послал с великим князем и своих людей: "многих князей с многими людьми".
Великий князь Василий отправил в Москву гонца с вестью о своём освобождении. Гонец тот между Нижним Новгородом и Муромом на Оке встретил посланника Шемяки - дьяка Фёдора с ханским послом Бегичем - такая вот случайность. Фёдор, узнав об освобождении Василия Васильевича, вместе с Бегичем вернулся в Муром, где ханского посла князь Василий Оболенский заковал в железа. Дмитрий же Шемяка, узнав весть, сбежал в Углич, подальше от великого князя: дьяк Фёдор, видимо, князю Оболенскому в Муроме хитрый план Дмитрия рассказал.
Сумма выкупа за великого князя в летописях указывается разной: по Новгородской 4-й - "двести тысяч рублей", по Псковской 1-й - "пол-30 тысяч". В любом случае сумма эта была огромной: да за великого князя и не могла быть иной. Тогда были совсем другие понятия: заплатить за себя, как за простого князя - это себя не уважать и потерять уважение других. Для великого князя - смерти подобно. Кроме того, с великим московским князем пришли, по сведениям псковской летописи, 500 татар, которые, по-видимому, должны были контролировать сбор "ордынского выхода" - налога.
© Честный Инженер
Последнее редактирование модератором:
